Иван Грачев - Город мертвецов и другие истории (сборник)
Почему со смехом? Вы не поверите, но у меня почти всю жизнь была такая по-детски дурацкая реакция на боль, полученную в драке. В каждый раз это вызывало неоднозначную реакцию у оппонента. Так случилось и сейчас.
– Ты что творишь? Я же не специально! – я продолжал идти на него, восклицая своим искусственно хриплым голосом, не переставая ржать.
– Отвали от меня, псих! – соперник начал съеживаться и отступать.
Когда я поровнялся с дверью наружу, то поспешил выскочить, несмотря на то, что мне хотелось проучить этого идиота немного больше.
И вот, само собой, получилось так, как и хотелось – старушка шла вдоль парковой аллеи метрах в пятидесяти от меня. Погода изменилась, стала неприятно жаркой, для моего-то одеяния, но солнце приятно поднимало настроение и грело лицо. Я пошел следом, даже не продумывая, что же вообще было нужно.
Наш путь следовал сквозь парк, деревья были так густо рассажены, что в их ветвях запутывался любой луч солнечного света. Было приятно идти по испещренной калейдоскопом тени и света земле, ощущаяя прохладу от расположенного неподалеку водоема.
Я специально не использую в своем повествовании никаких названий и обозначений, чтобы у читателя не возникло желания сопоставить события с реальными людьми, что работают на территории нашего города. Стоит, пожалуй, сразу сказать, что далеко не все бездомные в Петербурге… Хотя, об этом позже.
Старушка шла аккуратной и ровной походкой, изредка начиная даже не прихрамывать, а «старить» свой шаг, это было заметно, ведь я не спускал с нее глаз, желая утолить непонятную жажду и интерес. Она следовала по всему парку, записывала что-то в блокнот, который был так мал, что создавалось впечатление, будто у нее вся рука исписана до локтя – так он был незаметен. Я, естественно, обращал внимание на то время, когда она останавливалась, притворяясь, что смотрит на часы, хотя делала записи, что-то причитая, вроде «Ой-ой, уже опаздываю, совсем стара стала, ноги вообще не держут, не поспевают».
Она обращала внимание на пьянчужек, на таких же «бомжей», как и я. У меня уже не оставалось никаких сомнений, что она проверяет какой-то район деятельности. А другие «нежелательные личности» не обращали внимания на эту милую бабульку.
Уже давно за спиной оказалась граница моей юрисдикции, если можно так назвать круглую зону на карте, что осталась у меня дома, но разве я не говорил – мы всегда стремимся нарушить любые правила? Вот так и я, забыв обо всех предупреждениях, выскользнул из парковой калитки и направился в сторону совсем другого массива – теперь уже не из деревьев, а из старых домов, создающих тот колорит, который можно назвать истинно Питерским.
Я нырнул в очередной поворот бесконечных арок и потерял свою «добычу». Прилив адреналина в этот момент был подобен тому, что накатывает, когда роняешь дорогой смартфон мордой об пол. «Все потеряно!» – кричал паникер в голове, хотя трезвость суждений напоминала о бессмысленности всего занятия в целом, мол, «что изменилось?»
Я решил завернуть за угол и как раз там я встретился с этой «старушкой» лицом к лицу. Как можно догадаться, ей было не больше тридцати пяти.
– Какого?.. – только и вырвалось изо рта, когда я понял, кто стоит передо мной, в той же нелепой куртке, длинной, почти до пола, и держит в руках платок, еще несколько минут назад обвивавший голову. А прическа ее состояла из странного сочетания роскошной гривы, а-ля «шелковый блонд» и выкрашенных в пепельно-серый нескольких прядей, которые и должны были торчать из-под платка.
– Ну что, наигрался? – строго промолвила женщина, в ее голосе еще остались нотки старческого акцента, хотя она и пыталась подавить действие, по всей видимости, того же вещества, что каждый будний день искажает и мой голос.
Я молчал.
– А сейчас ты развернешься на сто восемьдесят и пойдешь отсюда!
– Но я всего лишь хотел узнать…
– Что узнать?! Да, у нас такая работа, но я не собираюсь тебя посвящать во все детали. Если умный, то догадаешься, а если еще умнее – захлопнешь варежку и провалишь отсюда, наконец.
– Простите… – я был смущен… Нет! Я был просто уничтожен ее «преподавательским» тоном и повелительным голосом.
– Тебе действительно пора идти, – уже спокойнее сказала она, поняв, что еще чуть-чуть – и меня можно заставить делать что угодно. – Это не твой район, поэтому тебе повезло, что я тебя к офисным подворотням не отвела. Там старшие тебя бы вмиг уму-разуму научили.
– Но зачем все это?
– Я тоже пыталась понять, когда начинала работать, еще лет пять назад. Тебе все равно не скажут правды, а кормиться догадками – это слишком жалко. Скажу одно, нам будто дают второй шанс. Я вот, например, вообще из колеи выбилась, когда муж умер, даже о ребенке забыла, но мне помогли. И теперь сынка в пятом классе уже, на одни пятерки учится.
У меня просто не было слов. Хотелось прогнать стыдливое чувство, от ощущения, что подглядываю в замочную скважину, и не понимая за кем – за женщиной, или за собственными работодателями.
– Иди-иди. У тебя неплохой макияж, так что, может, даже в старшие пробьешься.
– А вы случайно учителем не работали раньше? – я решил свести все к шутке.
– Проваливай отсюда! – нарочито старушечьим голосом сказала женщина, еле сдерживая смех.
9
Я получил зарплату на карту, которую получил от почтальона ровно в тот день, что был указан в трудовом договоре. Слегка удивившись подобному сервису, я все же расписался в получении и стал размышлять о том, как мне тратить сумму, которая так и жгла мысли количеством нулей. Да, как это ни прискорбно, я не обладал достаточным объемом фантазии, чтобы найти применение своим деньгам.
Стася не звонила, а у меня не было ее номера телефона, что было весьма странным, но, так уж сложилось – я просто «попадал» в ее апартаменты, без предварительного сообщения. Мне нравился такого рода хаос, и было вдвойне обидно, как все закончилось с отъездом Антона.
Вспоминая прошлое, я все быстрее сознавал, что таким образом протекали все мои жизненные события – обязательно должен был найтись человек, обладающий достаточным уровнем харизмы или находчивости, чтобы организовать интересный уик-энд. Сам я был неспособен придумать что-то мало-мальски веселое и оригинальное.
Получив денег больше, чем зарабатывал раньше за три месяца, я, сжав карту и волю в кулак, решил самостоятельно организовать себе отдых. За окном было солнечно и так «по-субботнему». Начать я захотел с прогулки по торговым центрам.
Никогда раньше не думал, что покупка нового шмотья может так сильно поднять настроение. Серьезно. Купив себе новые джинсы, я без каких-либо зазрений совести выкинул старые в урну рядом с магазином. Этот жест поставил точку во всем, что со мной было до начала лета, со всей этой слабостью, жалостью, глупостью. Большая. Жирная. Точка.
Новые мне нравились больше, они были более аккуратными, с приятным рисунком «потертостей». Не прошло и пяти минут, как я, под воздействием хорошего настроения, привязался к девушке лет двадцати, чтобы она помогла мне выбрать остальной прикид. А то, что она согласилась, стало центральным событием чуть ли не последних лет. Оно задало основной тон дальнейшей жизни. Остальное – детали.
Обувь полетела в помойку с наименованием магазина спортивной одежды, где мы купили отличные кроссовки, которые не только выглядели, но и сидели настолько шикарно, что мне до последнего не верилось, будто такая обувь существует. Мною была приоткрыта небольшая дверь в мир, ранее закрытый, запрещенный конкретно для меня.
Футболку и дурацкую ветровку мы порвали в соседнем отделе, где на распродаже была приобретена новая, с ярким принтом на весь фронт. Вместо ветровки – кофта с застежкой-молнией приятного нейтрально-зеленого цвета.
За обедом в суши-баре я узнал, что моя случайная спутница помолвлена, поэтому мне ничего с ней не светит, хотя ей было приятно провести день таким интересным образом. Около пяти минут она распиналась, пытаясь убедить меня в том, что я являюсь одним из самых интересных и веселых людей, которых она встречала в последнее время. Новая роль пришлась мне прямо по размеру и вкусу, и я старался привыкнуть к подозрительно приятному послевкусию настолько восторженного внимания. Еще около получаса мы спорили о том, скатывается ли Питер в яму скуки и рутины, постепенно превращаясь в обычные мегаполис, или нет.
Думаю, мне удалось убедить Аню своим примером, когда я сказал: «До тех пор, пока есть такие люди, как я, беспробудно разочаровавшиеся в жизни, и такие, как ты, готовые броситься в омут даже настолько рядовых событий, наш город всегда будет окрашен в самые яркие цвета». Конечно, я сказал не так, но – кто проверит?
День постепенно исчезал, сначала вечер проступил сквозь угасающие солнечные лучи; апофеозом превращения стал алый закат, он окрасил город в контраст теней, горящих надстроек и все еще ярко-золотых шпилей соборов и храмов. К нам присоединились друзья моей новой спутницы, среди которых, на мое удивление, не оказалось ее жениха. Конечно, было интересно размышлять о том, что она мне соврала, но кольцо было вполне реальным.
